Амир Хисамутдинов, заведующий сектором изучения книжной культуры ЦНБ ДВО РАН
Николай Кирилов – энциклопедист в краеведении
Очерк посвящен дальневосточному ученому Николаю Васильевичу Кирилову 1860 – 1921). Окончил медицинский факультет Московского университета (1883). Врач на Сахалине (1896-1899) и во Владивостокском крепостном полку (1900-1902). Врач Переселенческого управления: Осиновская (1905-1906) и Ольгинская больницы (1906-1911). За политическую пропаганду отбыл наказание (1908-1909). В Обществе изучения Амурского края: действительный член (с 28 янв. 1893), выступил с докладом «О торговле Китая» (12 марта 1902), «О корейцах Посьетского участка» (4 апр. 1902), «Этнографическая ценность китайской медицины» (1905); в Восточном институте во Владивостоке с публичной лекцией «Задачи антропологии на Дальнем Востоке» (17 сент. 1903). Собирал для музеев научные коллекции, консультировал В. К. Арсеньева. Именем Н.В. Кирилова названы гора, поселок и перевал на Сахалине. Автор многих научных работ.
Героем Просветительского проекта является Николай Васильевич Кирилов, который родился 4 августа 1860 г. в Вышнем Волочке, в семье военного врача[1]. Окончив Гродненскую гимназию, он поступает в 1879 г. в Московский университет на медицинский факультет. После сдачи экзамена в 1883 г. на степень лекаря и на звание уездного врача его направили в Забайкалье, в Баргузин. В 1886 г. Кирилов переводится окружным врачом в Петровский завод – известное место ссылки декабристов. Параллельно с медициной он увлекся климатологией, этнографией, посещает Селенгинские рыбные промыслы и изучает эмбриологию омуля.
Серьезно заинтересовавшись тибетской медициной, он летом 1887 г. выезжает в Монголию. С помощью ученых лам он впервые переводит на русский язык пять главных медицинских священных тибетских сочинений и несколько монгольских книг. В 1891 г. он вновь посещает Монголию и в монастырях продолжает изучение лечебных приемов лам. Его содержательные доклады, убедительно освещавшие значение тибетской терапии, опубликованы ИРГО.
В 1893 г. Николая Васильевича назначили окружным врачом в Читу. По его инициативе здесь создаются Забайкальское общество врачей, общедоступная библиотека и естественно-научный музей, куда энтузиаст отдает свой обширный гербарий лекарственных растений и более 250 книг из своей библиотеки[2]. Он много пишет по вопросам охотоведения и рыборазведения. Впервые выступает он в печати защитником природных ресурсов Байкала[3]. Им были выработаны правила байкальского рыболовства, которые затем были опубликованы местной администрацией. Н.В. Кирилов участвует в организации в Чите отделения Императорского Русского Географического общества и был избран его секретарем.
30 октября 1896 г. Кирилов уезжает на Сахалин. Он заведует лечебницей Корсаковского округа, тюремной амбулаторией, околотком, исполняет обязанности окружного и судебного врача. И в течение трех лет всесторонне исследует остров.
После выхода в отставку в 1899 г. Кирилов поселился во Владивостоке. Однако, не оставил своих обширных исследований. Его работы по вопросам широкого культивирования женьшеня и морской капусты привлекли живое внимание ученых, в том числе И.П. Павлова и А.Я. Данилевского.
Николай Васильевич деятельно участвовал в Обществе изучения Амурского края. Кирилов был всеядным краеведом. Почти не было направления, в котором он себя не проявил.
В ОИАК в 1898 г. пожертвовали свои коллекции Н.Л. Гондатти (Чукотка), Н.А. Пальчевский (коренные народности Приамурья), С.Н. Брайловский, Н.В. Кирилов и др. Из других же важных событий надо отметить следующее. 2 ноября 1899 г. Н.В. Кирилов сделал сообщение «Морские промыслы Южного Сахалина», а М.С. Латернер – «О черном фазане»[4].
Большую роль сыграл в Обществе Бронислав Осипович Пилсудский, близкий коллега Кирилова. По мнению членов распорядительного комитета Общество испытывало большие проблемы. В связи со строительством здания музея были потеряны связи с другими научными обществами, не пополнялись коллекции и библиотека. Резко снизилась и активность членов Общества. Сахалин же был одним из важных объектов изучения Русского Дальнего Востока. Поэтому выбор был на каторжанина Пилсудского. Известно, что в 1893 – 1898 гг. он переписывался с Н.В. Кириловым, Н.П. Матвеевым, Б.Д. Оржихом и Н.В. Ремезовым, публиковал различные статьи о жизни на Сахалине под разными псевдонимами в газете «Владивосток».
Б.О. Пилсудский с другими деятелями развернул большую программу по метеорологическим исследованиям в Приморье. 11 ноября 1899 г. распорядительный комитет ОИАК постановил командировать Пилсудского в Камень-Рыболов для организации метеостанции[5]. Начиная с 1900 г. распорядительный комитет стал проводить анкетирование по сельскому хозяйству, метеорологии, ботанике и другим проблем, «стараясь собрать возможно полные и точные сведения об обширном крае, изучению которого Общество себя посвятило»[6].
Позднее Н.В. Кирилов напечатает солидный том, посвященной климатологии. «Настоящая книга, – писал он, – является как бы метеорологической хрестоматией для лиц, интересующихся вопросом о постановке дела изучения климата Дальнего Востока. В ней прежде всего исчерпаны те новые данные, которые накопились в агрономическом отделе Приморского переселенческого района, в параллелях с прочими, лучше обследованными станциями, как дальневосточными, так и более известных для наших переселенцев мест выхода их с родины. Затем в ней приведены некоторые практические указания, как производить полезные для обработки метеорологические записи любителям, которые хотели бы глубже ознакомиться с предметом. Наконец, даны сведения о более насущих задачах агрономической метеорологии и возможности делать некоторые выводы прикладного характера, как из наблюдений отдельных станций, так и по бюллетеням Центральной обсерватории»[7].
Как и в прошлые годы в стенах Общества регулярно проходил лекторий.; 17 ноября 1901 г.– день пятидесятилетия со дня основания Восточно-Сибирского отдела Русского Географического общества. Н.В. Кирилов выступил с сообщением «О деятельности отдела, празднующего свой 50-летний юбилей».
Общество изучения Амурского края не оставалось в стороне и от проблем, связанных с пришлым населением в крае. В 1902 г. были выделены деньги на «исследование экономических условий существования китайских артелей в г. Владивостоке»[8]. В разной степени этому были посвящены и выступления членов ОИАК. В частности, Н.В. Кирилов сделал сообщения «О торговле Китая» и «О корейцах Посьетского участка».
Восточный институт смело привлекал к лекционной работе и местных знатоков и краеведов. Так, 17 сентября со своей лекцией «Задачи антропологии на Дальнем Востоке» выступил Н.В. Кирилов. Это была первая работа на этом направлении. «В общем нельзя не отдать справедливости Кирилову в том, что лекция его дала, без сомнения, толчок пытливости его аудитории, которая состояла главным образом из слушателей Восточного института и таким образом побудила их самостоятельно заняться важными вопросами народоведения, пробел в которых сильно ощущается в программе институтских предметов»[9].
В 1903 г. членами Общества изучения Амурского края стали В.К. Арсеньев, А.М. Оссендовский, А.Д. Рончевский, Г.Ц. Цыбиков, П.П. Шмидт и др. Все они ярко проявили себя в науке. Конечно, нас интересует почему поручик Владимир Клавдиевич Арсеньев пришел в Общество, куда его привел однополчанин и энтузиаст-краевед Н. В. Кирилов.
Как-то поручик Арсеньев привел в госпиталь заболевшего солдата. Передавая его медикам, он познакомился с врачом Николаем Васильевичем Кириловым, оказавшимся знатоком далекой окраины России.
– По свету меня поносило, – рассказывал Кирилов Арсеньеву. Работая окружным врачом в Петровский завод, известное место ссылки декабристов, увлекся климатологией, этнографией и даже стал изучать эмбриологию омуля! Об этом есть в моих статьях. Я их много опубликовал – о природе Байкала, охотоведению, рыборазведению… Запомните, господин поручик, любые знания, если они, конечно, стоят того, нужно обязательно сохранять на бумаге!
Узнав, что Кирилов имеет отношение к Обществу изучения Амурского края, Арсеньев обрадовался. Ему доводилось проходить мимо музея ОИАК, и каждый раз он давал себе слово выкроить время и зайти туда, но всегда что-то мешало.
– Это дело поправимо, – сказал Кирилов, снимая халат. – Мое дежурство уже час, как закончилось. Так что прямо сейчас и пойдем – провожу до порога!
Кирилов помог Арсеньеву и в медицинских делах.
– Когда идешь в тайгу надолго, – сказал ему как-то путешественник, – надо быть готовым к тому, что кто-то из спутников заболеет, отравится, повредит ногу или руку. Значит, я должен знать, как начать лечение, как вправить вывих, помочь при ушибе. Не могли бы вы, Николай Васильевич, помочь мне в этой учебе?
Уроки Кирилова, опытного врача-практика, оказались очень полезными. Арсеньеву часто доводилось оказывать медицинскую помощь своим спутникам, а как-то раз в деревне он вместе с солдатом Олентьевым принимал роды. Местная бабка-повитуха была, видимо, неопытной, и совсем измучила роженицу. Офицер, увидев ее страдания, приказал вымыть чисто избу, принести все чистое, поставил кровать в середину комнаты и благополучно принял младенца. Узнав об этом, одна полковая дама кокетливо сказала:
– Если решусь подарить мужу еще одного ребенка, то принимать его будет только Владимир Клавдиевич!
В 1906 г. Владимир Арсеньев совершил свою первую экспедицию. По долинам небольших речек экспедиция вышла к морю – в пост Святой Ольги. «С тех пор, как военный порт из Ольги был перенесен во Владивосток, – отметил в дневнике Арсеньев, – процветанию этого уголка был положен конец. Пароходы перестали заходить, торговля морской капустой и обмен товарами стали падать, и жители из деревни Новинки (вблизи Ольги – А.Х.) стали переселяться в другие места. Тем не менее около военного поста стали появляться частные постройки запасных и отставных нижних чинов. В настоящее время Ольга – это не деревня и не село, ибо земли для жителей не нарезано. Поэтому местные жители земли не распахивают, покосами не занимаются, не сеют и не жнут, но все строят дома, хотя бы и в долг, в надежде, что рано или поздно каждый аршин земли будет дорого стоить. Два года войны наложили тяжелый отпечаток на экономическом благосостоянии этого совершенно отрезанного уголка Уссурийского края: на все поднялась дороговизна и даже предметов первой необходимости – сахар, соль, керосин и свинец – нельзя было достать ни за какие деньги. Это же бывает и в настоящее время за отсутствием правильных пароходных сообщений с Владивостоком. Поэтому жители Ольги должны иметь свое хозяйство, ибо без этого жить очень тяжело. Имея в кармане деньги, можно сидеть, не евши несколько суток. Вообще население Ольги в ожидании лучших благ в будущем, в настоящее время перебивается с хлеба на квас».
Отметил Арсеньев и аполитичность населения. «Жители поста Св. Ольги, – писал он, – как и все вообще русские люди, к прошедшей войне и к беспорядкам относятся скорее равнодушно и безразлично. Быть может, и есть одна – две беспокойные личности, но не находят поддержки в своих горячих спорах, они естественно волей-неволей стушевываются и их не слышно. Этому способствует обособленное, отдаленное положение самой Ольги, да еще, вдобавок, изолированность от такого политического центра Дальнего Востока, как Владивосток…».
В Ольге Арсеньев неожиданно столкнулся с владивостокским другом Кириловым, который в 1906 – 1911 гг. был врачом больницы в поселке Ольга[10].
– Вот уж, не ожидал увидеть вас, Владимир Клавдиевич, в этом заброшенном Богом месте!
– Я-то что, я странник, – обрадовавшись встрече, ответил Арсеньев. – А вот как вы, Николай Васильевич, сюда попали? Помнится, в 1903 г. вы отправлялись из Владивостока на Чукотку, а это совсем другая российская окраина.
– Была, была Чукотка, работал там Анадырским уездным врачом, но в 1905 г. вернулся и поступил в Переселенческое управление – земским врачом в Осиновке Никольск-Уссурийского уезда.
Он работает над большим трудом «Климат Приморской области», проводит археологические раскопки, обрабатывает данные Ольгинской метеостанции. Найденные им предметы (гарпуны, наконечники копий) и ценные культовые предметы удэгейцев он передает в Музей антропологии и этнографии АН в Петербурге.
Время было неспокойное, и угодил я в политические заключенные. Думаете, за что? – да за статью в местной газете с предложением созвать крестьянский съезд, который был нужен для выборов в Государственную думу. Съезд-то в Никольске-Уссурийском прошел, да резолюция его, видно, не понравилась кому-то. Вот и попал я на полтора года в тюрьму. Но, знаете, не было бы счастья… В это время в Ольге тиф разбушевался, нужно было срочно спасать людей. Власти хорошо понимали, что только такой чокнутый лекарь, как я, согласится сюда приехать. Меня выпустили, и вот я здесь!
Энтузиаст по натуре, Кирилов и в Ольге нашел предмет для исследований: занялся раскопками, обнаружив следы древнего поселения, а собранные им предметы культа удэгейцев заинтересовали Петербург и были отправлены в Музей антропологии и этнографии. краевед и ближайшими планами:
– Работаю над чукотскими впечатлениями: там собрал несметное количество информации. Что-то уже опубликовал, а что-то ждет своей очереди. А еще хочу обработать данные Ольгинской метеостанции и написать о климате Приморской области.
В 1913 г. Н.В. Кирилов представлял российскую науку в Сайгоне на Международном конгрессе по изучению вопросов тропической медицины. А вслед за тем выступает в Хабаровске на открытии съезда врачей Амурского края.
Выставка занимала более 26 гектаров недалеко от центра Хабаровска, где сорок четыре павильона участников выставки составили целый городок. Научно-учебный и этнографический отделы выставки размещалось в главном павильоне, сооруженном в чисто русском стиле. Как писала газета, «взгляд зрителя здесь может отдохнуть, созерцая красивые остроконечные выступы, множество башенок и главный купол, который рассказывает о далекой старине прошлого, о величии московских теремов». Пояснения к экспонатам, посвященным развитию науки, давал Арсеньев. Он участвовал в подготовке выставки как заместитель комиссара (подкомиссар) научного отдела и потратил много времени на то, чтобы экспозиции отразили все многообразие населения и природы Приамурья и Приморья. К сбору материалов он привлек друзей-краеведов из разных уголков Уссурийского края. Н.В. Кирилов, например, стал председателем Ольгинского комитета по подготовке к выставке. В результате усилия Арсеньева заслужили Золотую медаль Амурского общества сельского хозяйства.
Во время Первой мировой войны Кирилов мобилизовали на Австро-германский фронт санитарным врачом. А в 1917 г. его пригласили в Благовещенск на должность старшего врача водных путей Амурского бассейна.
В январе 1920 г. город был занят красными партизанскими отрядами. Н.В. Кирилов был делегирован на VIII съезд трудящихся Амурской области. В условиях тяжелой экономической разрухи неутомимый медик развернул широкую санитарно-просветительскую работу на водном транспорте, руководил борьбой с сыпняком. В народном университете являлся членом ученого совета.
Весной 1921 г. Арсеньев узнал, что в феврале умер Н.В. Кирилов, с которым он поддерживал связь еще со времен вступления в Общество изучения Амурского края. После встречи в Хабаровске в 1913 г., когда Кирилов участвовал в выставке Приамурского края, он время от времени писал Арсеньеву о своих делах. В том же 1913 г. беспокойный врач съездил в Сайгон на съезд по тропической медицине, а вернувшись прочитал в Восточном институте лекцию «О колонизации Индокитая Францией». Первая мировая война прервала исследования краеведа, и он, 54-летний, решил отправиться на фронт. Повоевать Кирилову не удалось: после длительного пешего перехода от Варшавы до Петрокова у него обострилась паховая грыжа, и ему пришлось подать рапорт о болезни и отправиться домой.
В начале 1915 г. Кирилов вернулся на Дальний Восток и принял должность санитарного врача в г. Николаевске. Однажды, заменяя врача-заведующего колонией прокажённых, Николай Васильевич подверг себя опасности заражения проказой. Позднее он рассказывал Арсеньеву:
– Во время обычной прививки лепрозный больной неожиданно дернулся, и я глубоко уколол себя грязной иглой в руку. Результаты этого могут сказаться только через девять лет, и теперь меня постоянно мучают опасения, не заразился ли я проказой. Я даже возбуждал вопрос об освидетельствовании кем-либо из специалистов. И придется, Владимир Клавдиевич, следующий раз нам увидеться в колонии прокаженных, где могу оказаться.
Хотя страшная болезнь висела над Кириловым дамокловым мечом, это не мешало ему с жаром заниматься наукой. Остается только удивляться его плодовитости. За время пребывания на Амуре Кирилов принимал участие в переписи населения Николаевска и подготовил «Обзор Приморского переселенческого района за 1915 г. в сельскохозяйственном отношении». В 1916 г., когда генерал-губернатор Гондатти поднял вопрос о колонизации нижнего Амура и в Николаевске созвали межведомственное совещание, Кирилов принял в нем самое деятельное участие с серией докладов и статей: «К изучению климата низовьев Амура», «Задачи оленеводства в низовьях Амура», «Оленьи фермы – школы для бродячих инородцев», «Медико-топографическое состояние окраины с обращением внимания на бытовые особенности населения в связи с климатом, флорой и проч.», «Узловые пути движения рабочих» (в частности, жёлтые рабочие), «Корейцы как наиболее соответствующий элемент заселения низовьев Амура». позднее напечатанные в газетах.
Читая оттиски этих публикаций, Арсеньев поражался разнообразию интересов врача-краеведа. А у того появлялись все новые идеи. «Хочу сделать доклад, – писал он, – о загадках этнографии, разбирая факты из области переживаний, которые до сих пор остаются неразгаданными или имеют неудовлетворительные объяснения, не подкреплённые доказательствами. Очень уж много у меня накопилось вопросов, которые хочу обсудить с коллегами.
В 1917 г. Арсеньевы получил сообщение от Кирилова из Иркутска, на следующий год –из Киренского уезда Ленского округа, где он стал санитарным врачом. В 1919–1920 гг. Николай Васильевич состоял врачом Водных путей Амурского бассейна в Благовещенске. Этот город стал последним пристанищем беспокойного доктора.
Дочь Кирилова Юлия рассказывала Арсеньеву:
– Папа читал лекции по гигиене, физике и естествознанию в гимназии, реальном училище и Народном университете Благовещенска. 18 февраля, возвращаясь вечером с лекции, при переходе через улицу он попал под автомобиль, который нёсся без огней и звуковых сигналов. Лица, ехавшие в автомобиле, отнеслись к происшедшему совершенно равнодушно, объясняя случившееся темнотой улицы. В бессознательном состоянии папу доставили на квартиру, где он тихо отошёл в вечность, не приходя в сознание. А он боялся умереть от проказы…
Ю.Н. Кирилова попросила Арсеньева быть душеприказчиком всего научного наследия отца и, разобрав его бумаги, распорядиться ими по своему усмотрению: использовать в своих работах или передать тем, кому они будут нужнее.
– Мне бы очень хотелось, чтобы имя папы осталось подольше в человеческой памяти!
«Это был энергичный и трудолюбивый работник с живым, покладистым характером, – писал Арсеньев о своем друге и наставнике. – Он обладал громадной эрудицией, большой памятью и имел поразительные энциклопедические познания. Помимо медицины Кирилов занимался антропологией, этнографией, метеорологией и вопросами экономическими. Если бы нанести на карту его маршруты, то получилась удивительно прихотливая ломаная зигзагообразная линия, обошедшая кругом всё северное полушарие Земли. Наибольшее число маршрутов, как и надо ожидать, падает на Азию и, главным образом, на Восточную Сибирь.
Покойный зорко следил за наукой, жадно схватывал все новинки в печати и в чудовищных количествах поглощал научную литературу. Мало того, он не пропускал ни одного съезда естествоиспытателей или врачей, где бы они ни проходили, хотя бы даже под тропиками.
Будучи характера очень отзывчивого и общительного, он делился своими знаниями в целом ряде лекций и давал ценные указания в ряде статей в газетах и журналах. Во время грозных эпидемий он как врач считал своим долгом быть на месте пожара и неустанно работал в отрядах по борьбе с чумой и холерой в Приамурском крае, а на Амуре – по борьбе с лепрой. Как доктор он был чрезвычайно внимателен к больным: его ценили не только как знающего врача, но и как редкой души человека. Он обладал ещё одним замечательным и редким качеством — умением индуктировать людей к работе. Сотрудники его заряжались энергией и увлекались делом, которое до общения с Кириловым казалось им скучным и не стоящим того, чтобы на него тратить время. Кирилов любил людей и даже в тех случаях, когда кто-нибудь выступал против него, прибегая подчас к недопустимым для культурного и воспитанного человека приемам, он старался найти тому поступку извинительные объяснения. В этих случаях он не искал остроты вопроса, а, наоборот, всячески старался сглаживать острые края.
Это был ученый и врач, вечно деятельный, вечно занятый, не унывающий, отзывчивый и верящий в светлое будущее человечества» (Архив Общества изучения Амурского края).
Дочь Николая Васильевича Кирилова
Юлия Николаевна Кирилова (в замужестве Grill), (31 мая 1897, Маука, Сахалин – 15 дек 1976, Сан-Франциско). Жила во Владивостоке и на Камчатке, где занималась исследованиями. Эмигрировала в Китай (1924), где вышла замуж за П.Ю. Серого-Сирыка. Разведясь с ним, вновь вышла замуж за американского солдата и уехала в США, где занималась литературной деятельностью, публиковала статьи в газетах «Новая заря» и др.
Автор выражает признательность за подготовку публикации сотрудникам отдела перспективных электронных проектов (заведующей Нине Витальевне Поповой, старшим специалистам Светлане Васильевне Нагорняк и Екатерине Сергеевне Глушковой) и заместителю директора Наталье Евгеньевне Журавской.
[1] ССЭ. – Т. 2. – Стб. 676 – 677; Петряев Е.Д. Н.В.Кирилов – исследователь Забайкалья и Дальнего Востока. – Чита: кн. изд-во, 1960. – 79 с., список трудов, библ., ил., именной указат.; Петряев Е.Д. Из наследия В. К. Арсеньева: К 90-летию со дня рождения // Дальний Восток. – 1962. – № 5. – С. 169-174; Липшиц С.Ю. Русские ботаники… Т. IV. С. 163; Истомина Т. Именем доктора // Красное знамя. – 1988. – 21 мая; Лещинский Б.Д. Н.В. Кирилов как врач и общественный деятель // История культуры Дальнего Востока СССР XVII-XX вв. Дооктябрьский период: Сб. статей под общей ред. акад. А.И. Крушанова. – Владивосток, 1989. – С. 138 – 147.
[2] Григорий Кизель http://www.etver.ru/lenta/index.php?newsid=8224
[3] Кирилов Н.В. К вопросу «Об аборигенах Забайкалья // Приамур. вед. – 1896. – 21 апр. (№ 121). – С. 13 – 15; 1896. – 28 апр. (№ 122). – С. 14 – 15; 5 мая (№ 123). – С. 18 – 19; Дацаны в Забайкалье // Зап. ПОИРГО. – 1896. – Т. I, вып. IV. – С. 67 – 140: 4 прил. (Рец. Библиография // Приамур. вед. – 1896. – 4 авг. (№ 136). – С. 21)
[4] Сообщение полковника Латернер в Обществе изучения Амурского края 2-го ноября 1899 года // Отчет ОИАК за 1900 год. – Владивосток, Б.г. – С. 1. / Прил. к отчету.
[5] АОИАК. Ф. 1. Оп. 1. Л. 34 – 34об.
[6] Деятельность распорядительного комитета // Отчет ОИАК за 1900-1902 года – Владивосток: Тип. Л.П.Подпаха, 1903. – С. 4.
[7] Изучение климата Приморского района: Метеорологическая хрестоматия для Дальнего Востока: (Ист. очерк. станции). – Владивосток: Тип. и цинкография “Далекая окраина”, 1914. – С. 3.
[8] Деятельность распорядительного комитета // Отчет ОИАК за 1900-1902 года – Владивосток: Тип. Л.П. Подпаха, 1903. – С. 6.
[9] Ярославский. Публичная лекция в Восточном институте // Дальний Восток. – 1903. – 18 сент. (№ 207). – С. 2 – 3.
[10] Хохлов В. Врач Кирилов: (О его работе в Ольгинской больнице) // Авангард (Кавалеровский р-н). – 12 июня.
Читайте в ЦНБ ДВО РАН:
- Кирилов, Н. В. Аляска и ее отношение к Чукотскому полуострову / Н. В. Кириллов // Известия Императорского Русского географического общества. – Санкт-Петербург, 1912. – Т. 48, вып. 1. – С. 295-341. – Кириллов – ошибочно.
- Кирилов, Н. В. Изучение Климата Приморского района : метеорологическая хрестоматия для Дальнего Востока / Врача Переселенческой организации Н. В. Кирилова. – Владивосток : Типография и цинкография “Далекая Окраина”, 1914. – [2], 264 с.
- Кирилов, Н. В. Климат Приморской области / Н. В. Кирилов. – Иркутск, 1911. – 164 с. – Отдельный оттиск из 41 тома Известий ВСОИРГО (Известия Восточно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества).
- Кирилов, Н. В. Корея : медико-антропологический очерк / Н. В. Кирилов. – Хабаровск : Тип. канцелярии Приамурского Генерал-Губернатора, 1913. – 117, IV с. : табл. – (Записки Приамурского отделения Русского географического общества ; т. 9, вып. 1).
- Кирилов, Н. В. Моровая язва или людская чума на Дальнем Востоке / Врач Н. В. Кириллов. – Иркутск : О-во врачей Вост. Сибири, 1911. – [4], II, 54 с.
- Кирилов, Н. В. Морские промыслы Южного Сахалина / Н. В. Кирилов // Записки Общества изучения Амурского края. – Владивосток, 1900. – Т. 7, вып. 2. – С. 1-30.
- Кирилов, Н. В. Современное значение Тибетской медицины как части ламайской доктрины : (Доложено в общем собрании Восточно-Сибирского отделения Императорского Русского географического общества в г. Иркутске 29 нояб. 1891 г.) / [Соч.] Н. В. Кирилова. – Санкт-Петербург : тип. М-ва вн. дел, 1892. – 47 с.